«Когда почти пятьсот детей знают, что в выходные снова приедет их близкий, а еще двести детей надеются и ждут, что он у них появится, у нас нет вариантов их подвести», — Нина Воронцова, Исполнительный директор МОО «Старшие Братья Старшие Сестры», рассказала как обстоят дела в фонде и что можно сделать, чтобы дети-сироты продолжили получать поддержку персональных волонтеров.
— Нина, расскажите, как ваши дела, что сейчас происходит в организации?
— Мы продолжаем нашу деятельность и работаем в тех регионах, которые мы открыли в прошлом году. Сейчас это центральный офис в Москве, филиал в Санкт-Петербурге и еще 8 региональных отделений по всей стране. У нас были планы выйти в новые регионы и есть запрос на это, но в связи с ситуацией и непредсказуемым финансированием, мы остановили вопросы масштабирования.
При этом, мы не отказываемся от важных для нас стратегических направлений внутри программы, таких как, например, работа с выпускниками детских домов. Поэтому у нас выходят новые сотрудники для реализации этих задач. Я верю, что сложности рано или поздно закончатся, а детям поддержка нужна всегда. Поэтому, пока есть хоть какая-то возможность продолжать работу, мы будем это делать.
— Коснулось ли вас уменьшение пожертвований?
Как и все фонды, мы столкнулись с тем, что пожертвований стало меньше. Когда речь идет о частных пожертвованиях, мы понимаем, что люди попадают в сложную ситуацию, нет уверенности в завтрашнем дне, нет стабильности, многие потеряли работу, поэтому делиться финансами в такой ситуации стало сложнее. При этом, направление частных массовых пожертвований и ранее составляло небольшую долю нашего бюджета, поэтому существенного влияния на нашу деятельность не оказало.
Гораздо сильнее нас коснулось уменьшение количества корпоративных партнеров. Некоторые иностранные бренды остановили деятельность в России, а локальные компании заморозили реализацию благотворительных программ. Нам приходится искать новый подход к корпоративному сотрудничеству. Для этого мы провели интервью с благотворителями и попросили поделиться тем, как они видят развитие благотворительности, какие у них планы. Нас порадовало, что все компании без исключения сказали, что благотворительность считают значимым направлением и будут искать возможности, чтобы его сохранить и поддерживать те направления, которые синхронны с их ценностями и корпоративной культурой.
Правда пока мы сталкиваемся с некоторыми сложностями в том, что программа наставничества – это в некоторой мере «бутиковая благотворительность», это сложный, долгосрочный и системный проект с отложенными во времени результатами. В обществе нет широкого понимания сути программы, ее важность сложно донести для не погружённого человека. Поэтому, нам часто предлагают отвезти подарки детям, чтобы порадовать их. Желание хорошее, неудачная реализация. Подарки от посторонних людей приносят больше вреда, чем пользы и не решают проблем детей-сирот. Но мы понимаем, что пока этот стереотип работает, нужно предложить благотворителям варианты, чтобы деньги на подарки, которые компании хотят вложить, принесли пользу. Например, наши партнеры закупают компьютеры для компьютерного класса, какие-то вещи, которые могут создать уютную обстановку в учреждении, что актуально для небольших детских домов, расположенных далеко от крупных городов.
Часто компании в выборе благотворительного партнера опираются на запрос сотрудников. Здесь тоже мы не будем в числе первых, потому что людям важно увидеть, что проблема конкретного человека быстро решена при помощи его вклада. Нам показать это сложнее, чем фондам, которые организуют прямые материальные запросы, например, обеспечивают лечение или закупку продуктов.
С какими трудностями вам пришлось столкнуться?
Самая большая сложность – это привлечение финансирования. Мы удерживаемся в рамках нашего бюджета, но удерживаемся с большим трудом, не имея конкретных перспектив.
Кроме того, люди перегружены. Самая большая проблема – это усталость и выгорание, потому что загрузка высокая, не все месяцы были у нас стабильными, и это не может не влиять на состояние сотрудников. При этом мы понимаем, что наша программа долгосрочная, мы несем ответственность перед детьми, и не может остановить ее в один момент. Если наставник пришел к ребенку, он должен продолжать его посещать, это важно, это взращивает доверие ребенка, которого уже однажды предали самые близкие, к миру взрослых людей.
Поменялись ли у вас планы?
Да, существенно. В 2021 году мы начали программу развития и масштабирования наставничества. Мы подготовили платформу для того, чтобы это случилось. Мы утвердили методику работы, обкатали на практике технологию запуска работы в новых регионах, и были готовы активно открывать новые региональные отделения. Запросов приходит много, поэтому до 2030 года был прописан план как мы расширяем программу наставничества.
Мы успели в 2021 году выйти в шесть новых регионов. На 2022 год был план выйти еще в три региона. Однако этот план пришлось заморозить для того, чтобы не брать на себя те обязательства, которые мы не сможем с уверенностью выполнить. Приходя к ребенку, давая ему обещание, мы не можем его подвести. Для нас важно выходить в регион, понимая, что мы сможем поддерживать там деятельность не менее года, в течение которого сможем привлечь дополнительное финансирование. В текущих регионах мы продолжаем развитие. В чем-то это оказалось сложнее, чем мы ожидали. От части повлияла пандемия. Где-то есть сложности с выстраиванием отношений с учреждениями. Где-то с поиском волонтеров-наставников. Наставничество – не очень понятная структура, не особенно распространенная за пределами городов-миллионников. Наставников в небольших районных центрах найти сложно, это тоже дало замедление в развитии программы. Но мы продолжаем уверенно поддерживать четыре наших основных направления: дети из детских домов, дети в кризисных семьях, выпускники детских домов, семейные дети с ограниченными возможностями социализации (например, дети с инвалидностью), то есть те, кому наставник помогает выйти в общество и почувствовать себя увереннее.
Как настроение сотрудников организации, наставников?
Конечно, сложная обстановка влияет на всех, наши сотрудники и наставники такие же люди. По себе могу сказать, что мне моя работа дает большую опору, и я чувствую себя уверенно хотя бы в том, что я знаю, что моя работа нужна, востребована, в ней есть очень большой смысл. У меня случаются периоды большой усталости, но это быстро проходит, когда я прихожу на встречи с нашими подопечными, на мероприятия наставников и детей, на обучение наставников. Я вижу, какие люди приходят поддержать детей, и это дает мне большой ресурс. Также по команде могу сказать, что в целом мы держимся и поддерживаем друг друга, но ситуация неопределенности и повышенная нагрузка дают о себе знать.
Наставники в этом смысле даже сильнее нас. Они максимально настроены на поддержку детей. Когда в сложной ситуации ты помогаешь тому, кому труднее, это тоже дает опору. Я вижу, что наставники ресурсны, радуются успехам детей, это помогает им делать то, что они делают.
Поделитесь планами на 2023 год.
Предстоящий год – год педагога и наставника, что не может нас не воодушевлять и вдохновлять. Мы рассчитываем, что про наставничество будут знать больше. У нас сейчас в листе ожидания больше 200 детей, это очень много. Просто представьте себе, если бы они стояли перед вами. Наша задача – найти наставников для всех них. Мы очень надеемся, что предстоящий год принесет много наставников. Мы планируем продолжать развитие тех направлений, которые будут оставаться востребованными. Так очень актуальным сейчас выглядит направление по поддержке выпускников детских домов, которые в один день вынуждены становиться взрослыми, не имея ни жизненного опыта, ни бытовых навыков для самостоятельного проживания.
Мы планируем поддержку наших региональных сотрудников, возможно, региональных фондов, методологией, технологией, чтобы повысить общую экспертизу и продвигать идеи наставничества. Мы продолжим поддерживать наши действующие наставнические пары и формировать новые.
Если что-то пойдет не так, как это отразится на детях?
Самая большая проблема, которая может случиться, если нам не удастся привлечь финансирование, мы не сможем оказывать поддержку детям.
Сейчас у нас 410 пар, в планах было 500 пар в этом году, к сожалению, это не случится. Мы немного притормозили из-за сложностей с финансированием. Если у нас будут проблемы в будущем году, придется сокращать объем нашей поддержки до минимально необходимого, кураторы будут менее доступны для наставников, не как сейчас, когда они всегда на связи. Возможно, у каждого куратора будет большее количество пар на сопровождении и снизится качество поддержки. Вероятно, мы не сможем привлекать и обучать волонтеров, чтобы открывать новые пары.
Главная задача сейчас — попытаться сохранить программу, ресурс и команду, чтобы, когда ситуация изменится к лучшему, мы могли продолжить развитие.
Если объем финансирования сократится категорически, нам придется закрывать кике-то направления и регионы.
Почему без вас волонтеры не могут продолжить посещать детей?
Волонтеры приходят к детям, не получая вознаграждения, но оператором и гарантом этого процесса является фонд. Мы заключаем соглашения о сотрудничестве с детскими домами, выстраиваем отношения, отбираем, обучаем волонтеров и сопровождаем их в этой деятельности. Здесь не может быть случайных или непроверенных людей, чтобы обеспечить безопасность ребенка. Детские дома доверяют нам, нашему опыту и профессионализму. Если не будет фонда, как организатора работы с детьми, то ни один детский дом не будет готов впускать неподготовленных и неорганизованных волонтеров к детям.
Если фонд закрывается, то волонтеры не смогут посещать детей. Это, конечно, очень драматичный финал в первую очередь для ребенка, который повлечет за собой очередную травму из-за того, что очередной взрослый исчез из его жизни.
Сделать пожертвование
Стать волонтером
Стать партнером