Меня зовут Полина и я стала наставницей пятнадцатилетнего подростка Амира. Сколько себя помню, стремление помогать было всегда неотъемлемой частью моей личности – мне хотелось сделать что-то значимое в жизни – перешагнуть через обыденность, суету и бытовые заботы. Я участвовала в корпоративном волонтерстве, вовлекала коллег в сбор средств, которые, вместе с единомышленниками, мы отправляли в центры различных профилей. Неоднократно прокручивая в голове мысль о волонтерстве, связанном с помощью детям, совершенно случайно нашла на просторах интернета описание программы наставничества. Были ли у меня ожидания? Скажу честно, да, как у большинства людей: перед входом в новую деятельность я рисовала себе различные образы социальных сирот и то, как я буду справляться с теми или иными новыми для меня ситуациями… Готовясь «к худшему» я испытывала сильные переживания, что мне достанется «трудный подросток» – с амбициями, оторванными от реальности, демонстративностью или замкнутостью, проявляющий защитную агрессию или социально неприемлемое поведение. Надо сказать, я выдохнула с облегчением, даже была приятно удивлена, когда поняла, что мои опасения не оправдались.
Амир до 15 лет воспитывался в кровной семье с множеством родственников, поэтому у него в принципе не было особых проблем с коммуникацией, социальными контактами – он способен быстро завязывать отношения, удерживать те, которые для него становились значимыми, ни с какими особыми ужасами асоциального поведения я не столкнулась.
Почему у меня были такие опасения? Перед знакомством мне предстояло пройти несколько этапов подготовки, и моя память запечатлела тренинговое упражнение, в котором мы менялись ролями: одни играли роль «наставников», другие были «детьми». Один из «детей», являясь детскими психологом по роду своей основной деятельности, начал изображать подростка лет 14-ти, очень непростого в коммуникативном отношении: хамоватого, грубого, дерзость которого граничила с открытой агрессией. Тогда мне стало не по себе, возникло желание защищаться – так этот участник вжился в свою роль… не исключаю, что он отыграл свой самый страшный страх на мне, желая посмотреть, как я выйду из ситуации, но меня эта игровая ситуация испугала. До второго дня тренинга я погрузилась в сомнения относительно дальнейшего участия в программе: вопрос – справлюсь ли я вообще с трудным ребенком – не давал мне покоя… Сейчас, оглядываясь назад, оцениваю этот урок как очень полезный для себя: все мои «розовые мечты и ожидания» развеялись как дым, и я стала смотреть на наставничество именно, как на волонтерство, когда нужно отталкиваться от потребностей ребенка, не ожидая ничего взамен, и если сложится дружба – относиться как к приятному бонусу.
На тренинге первого дня дается много теории и снова и снова звучит один вопрос – «почему вы хотите стать наставником»? После тренинга я ожидала знакомства с Младшим. Первая встреча с Амиром для меня была яркой и прошла очень нервозно – мы оба испытывали неловкость и стеснение. Сначала мы общались втроем – третьим был психолог-куратор. Потом, уже вдвоем с Амиром мы вышли на улицу, он показал мне территорию ЦССВ. Несмотря на то, что мы о чем-то болтали, были расположены доброжелательно и значительных проблем с контактом не испытывали, преобладало накрывающее волнение. Чувство неловкости, вероятно, усиливалось, когда, как я заметила, Амир, подойдя очень ответственно к знакомству, пытаясь справиться с беспокойством, старался взять на себя ответственность за качество контакта и вкладывался максимально.
Вторая встреча, по правилам программы, также проходила не территории ЦССВ, а на третью встречу, мы ее запланировали на следующий день, мы пошли в театр. Общение стало свободным и непринужденным. Амир на этой встрече признался: «Я чувствую людей сразу и уже на первой встрече понял для себя, что ты – мой по духу человек»! Это было приятно. С 15-летним Амиром я старалась выстраивать исключительно дружеские отношения, чуть-чуть задавая вектор развития без нравоучений – в форме шутки или иронии.
Амир встречался с девушкой, хотя несколько странно звучит «встречался»… это была интеллектуальная обаятельная девушка его возраста из того же Центра. Когда он делился конфликтной ситуацией, произошедшей между ними, то констатировал, что «она реагирует чересчур эмоционально на простые, как ему кажется, ситуации», я шутила, что в ее возрасте отреагировала бы возможно даже экспрессивнее, мы смеялись. Иной раз, я как бы делилась секретом, что на подобные вещи любая девочка-девушка-женщина отреагировала бы остро, предлагая ему варианты поведения.
Я ценю в Амире внутренний стержень, несмотря на юный возраст он весьма здраво рассуждает, у него уже сложилось определенное представление о жизни и планы на ближайшее будущее. Я только подбадривала его в плане учебы и поддерживала прилагаемые им усилия. Я считаю, что он уже сформировавшаяся личность, не требующая глубокого вмешательства, а еще он довольно независимо мыслит и вряд ли потерпел бы такое вторжение… Он самостоятелен, общителен, имеет довольно широкий кругозор, и, учитывая его непростой опыт, – слишком взрослый и ответственный для своих лет. Социально-бытовые навыки мы с ним никогда не обсуждали, они у него как встроенная естественная опция: когда куда-то шли вместе, Амир сам «открывал дверь даме», если конечно дама, не бежала впереди, помогал снять или надеть верхнюю одежду. Я рада, что сберегла своего «внутреннего ребенка», он у меня активный и спонтанный, поэтому мне довольно легко общаться с детьми и подростками – люблю подурачится, пошутить, посмеяться, даже в общественных местах – в музее, например.
Ретроспективно я понимаю, что самым ценным в программе наставничества было узнавать Амира во всех его проявлениях. Он – потрясающий взрослый человек с огромным потенциалом и просто невероятным видением мира. Огромное влияние на него, конечно, оказало наличие младшей сестры – Динары. Благодаря этому он старался не зацикливаться на своей проблеме, понимая, что ей еще тяжелее, – играл с ней, всячески поддерживал, опекал, заботился. Я видела в нем внутренний родительский инстинкт, силу духа, волевые качества, внутреннюю устойчивость, стойкость и твердость характера, самообладание. Да, он амбициозный подросток, но при этом ему присущи доброта и забота о близких, в нем почти не осталось обиды на родителей, несмотря на трудную жизненную ситуацию, в которой ему пришлось быстро повзрослеть. В моем понимании, все должно было быть гораздо хуже, но он спокойно говорит об истории семьи, спокойно обсуждает и принимает свое прошлое. Амир – мой потрясающий Младший, моя большая гордость, несмотря на то, что моей заслуги в этом немного.
В конце июля этого года я узнала, что из лагеря Амир и Динара не вернутся в ЦССВ, а уйдут в приемную семью. Я испытала чувство радости и воодушевления! Амир в нашей переписке делился, что это прекрасная семья, и, хотя он сам не слишком в ней нуждался, ему хотелось лучшего для сестренки. Незадолго до того, как появились кандидаты в приемные родители для Амира и Динары мы с ним обсуждали везение и невезение людей, пришли к выводу, что больше везет людям жизнерадостным, оптимистичным, воспринимающим жизнь не как испытание, а как приключение, таким людям, каким безусловно является сам Амир. И, практически сразу, мы получили живое доказательство этой теории – детям сообщили о потенциальной семье. После первой же поездки в семью на гостевой режим Амир был в восторге: «Семья – классная, обеспеченная, при этом родители очень простые и добрые»!
В марте месяце я уезжала в Африку, где приняла решение отправиться в длительное путешествие, хотела сменить направление жизни в целом, единственный фактор, который меня сдерживал – это участие в программе, а точнее надежные доверительные отношения с Амиром. Получается, что все для нас обоих ситуация сложилась наилучшим образом: Амирчик ушел в хорошую семью, где больше может не быть взрослым, а сам получать родительскую заботу и любовь. Он сможет гармонично пройти этапы автономии и эмоциональной независимости, почувствовать себя взрослой личностью. Я безгранично рада! На данном этапе я стараюсь поддерживать наш контакт в переписке и по видео, знаю, что несмотря на позитивные перемены ему непросто: друзья и девушка остались в ЦССВ, появились новые люди, новые отношения, новые правила семьи, новые требования… Недавно я написала, что в любое время он может выйти со мной на связь, при этом понимаю, что сейчас у него будут другие приоритеты и семья будет забирать все больше эмоционального внимания Амира.
Когда ты знакомишься с ребенком из ЦССВ, а затем он уходит в семью, на мой взгляд, самое важное – осознавать, что мы – наставники – Младшему не являемся родителями, какого бы возраста он ни был. В этой программе мы – его старшие ДРУЗЬЯ, которые не навязывают ему свое видение вещей и ситуаций, а стараются понять самого ребенка, не пытаются «впихнуть» его в рамки своих представлений. Тем, кто только собирается стать наставником я очень рекомендую отнестись к наставничеству именно как к волонтерству, стараясь минимизировать эмоциональные затраты, особенно если ребенок сложный в контакте, – как говорится, делай, что должно и будь, что будет… Сложится дружба – прекрасно! Не стоит «лепить своего ребенка» – подстраивать отдельную личность под свое восприятие. На мой взгляд важно понимать, что сколько-то лет он прожил в совершенно другой среде, – среде, о которой мы понятия не имеем. Особенно это касается женщин: у нас материнский инстинкт, как правило, сильно развит, и мы можем очень эмоционально включаться – реагировать на некоторое несоответствие нашим ожиданиям и начать воспитывать, назидать, исправлять, но не это – цель программы наставничества…
*Имена в тексте изменены.
**Фото Freepick
Сделать пожертвование
Стать волонтером
Стать партнером